Забулдыжная жизнь - Страница 12

Больше всего Жмыхова раздражало то, что сексапильная блондинка симпатизировала этому гаду и часто, по утрам, выскакивала из его квартиры. В такие моменты Жмыхов отводил взгляд, сухо здоровался и торопливо спускался по лестнице. Но это все осталось в прошлом.

Красавчик исподлобья наблюдал за присутствующими и затевал коварство. Улучив момент, он проник в спальную, прикрыл дверь и принялся шарить в письменном столе покойного. Сберегательная книжка на предъявителя тут же оказалась в кармане его отутюженных брюк. Потом он снял со стены репродукцию картины Репина «Бурлаки на Волге» и стал запихивать ее под пиджак. Сосед не догадывался, что мертвецы обладают способностью видеть сквозь стены и одновременно пребывать в нескольких местах. Жмыхов готов был ко всему, но подобной наглости не ожидал, тем более в день собственных похорон. Он сел в гробу и зычно крикнул:

— Караул! Держите гада!

Глаза усопшего полыхали, руки тряслись и тянулись в сторону спальни. Не подготовленная к такому фокусу толпа шарахнулась. Паника подгоняла людей вожжами страха, вселяла в них безумие. Минуту назад тихие заплаканные граждане превратились в одуревших животных. Они рванули из квартиры. Пихались, кусались и сминали друг друга. Господь сообразил, что через двери спасения не обрести, чертыхнулся и выскочил в форточку. Увязая по колено в облаках, он скрылся в небесной синеве.

Труп Жмыхова выбрался из гроба, вытянул руки и лунной походкой приблизился к застывшему соседу. Звонкий подзатыльник выбил из глаз воришки сноп искр и раскатом грома прокатился по квартире. Роману Куприяновичу этого показалось мало. Он с силой крутанул соседа за ухо. Тот по-детски захныкал, схватился за больное место и превратился в маленького, лысого рахита. Картина выпала из-под полы пиджака. Бурлаки бросили тянуть баржу и тараканами разбежались кто куда.

Удовлетворенный возмездием Жмыхов вернулся к гробу, взбил маленькую подушечку и принял исходное положение. Сумбурные мысли колтунами сбились в его голове, продолжая рожать милые душе видения. Сколько бы он спал — неизвестно. Телефонный звонок бесцеремонно разрушил сказочные грезы. Роман Куприянович автоматически снял трубку.

— Ты почему на работу не вышел? — возмущенный голос недавно рыдавшего начальника не произвел должного эффекта.

Жмыхов зло ответил:

— Да пошел ты! Умер я! — Трубка легла на свое место.

После этой выходки бытие Жмыхова превратилось в кошмар. Уязвленное самолюбие заставило шефа оседлать «покойника» и кататься на нем верхом. Он взвалил на его плечи такой объем работ, от которого давно бы отбросил копыта любой жеребец. Роман Куприянович безропотно сносил тяготы и, к всеобщему удивлению, достойно с ними справлялся.

При относительно высоком росте Жмыхов, по сути, был человеком маленьким и незаметным. Пугливой тенью он скользил по жизни. При встрече со знакомыми протягивал лодочкой потную ладошку и сконфужено улыбался. Всячески избегая конфликтных ситуаций, он прослыл рохлей. Жмыхов так и жил бы до скончания дней своих, если бы случайно не приобрел брошюру «Становление личности». На досуге он ознакомился с ее содержанием и решил изменить к себе отношение окружающего мира. Жмыхову надоело боязливо обходить молодое поколение, распивающее в подъезде спиртные напитки. Надоело опускать глаза, когда руководитель отчитывал его за какую-нибудь мелочь. Надоело… Да мало ли, что ему надоело! Настало время положить этому конец!

Первым делом Роман Куприянович купил щенка бойцовой породы. Псина попалась удивительно шустрой и росла не по дням, а ежесекундно. Испуганная ее нахальным, отмороженным взглядом, бесшабашная молодежь покинула облюбованный подъезд. Жмыхов, незаметно для себя, перенимал от питомца звериные повадки. На планерке начальник бросил в его адрес пошлую шутку. Роман Куприянович оскалился и гавкнул в ответ. Коллеги посчитали его сумасшедшим и обходили стороной.

Бывший тихоня пошел дальше: он купил револьвер! Железяка, способная изрыгать пламя, нарушать тишину и плеваться свинцовой слюной, приятно оттягивала плечевую кобуру.

Вечерами Жмыхов долго играл со смертоносной игрушкой и отшлифовывал у зеркала технику ее извлечения. «Вот как должен выглядеть настоящий мачо!» — он по-голливудски кривил в ухмылке лицо. Оружие дарило покой и уверенность. Жмыхов спал с револьвером под подушкой и перестал видеть сны. Жизнь наладилась, и потребность в валидоле отпала.

В глазах Жмыхова появился лед, в движениях — твердость, на губах — самодовольная улыбка. Он отпустил щетину и выглядел брутально. Как же ему хотелось при скоплении народа вытащить волыну и стрельнуть в воздух! Пусть знают, каков он на самом деле!

Темной ночью, когда летучие мыши срывались с луны, Жмыхову в кои-то веки привиделся сон: он распластался на асфальте в позе «Отстаньте, я устал!» Шаркающие шаги вынудили приподнять голову. К Роману Куприяновичу подошел бородатый мужик в потрепанном пальто и стоптанных туфлях на босу ногу. Незнакомец опустил на землю сетку с бутылками и присел рядом. Что-то знакомое было в его внешности. «Неужто Толстой?!» — Жмыхов испытал неловкость за то, что так и не осилил «Войну и мир».

— Простите! — начал он с извинений.

— Карл Маркс! — Бородач протянул грязную руку. — Что это вы на тротуаре развалились? Так и простыть недолго!

Великий теоретик вытащил из-за пазухи древний телефонный аппарат, постучал по рычажку пальцем.

— Барышня, вызовите неотложку — человек загибается. Шел к светлому будущему, но заблудился в дебрях демократии и развитого капитализма. Валяется в исподнем, портит внешним видом окружающую обстановку. — Автор «Капитала» схватил Жмыхова за щиколотки и оттащил с мостовой. — Полежи на обочине, скоро за тобой приедут! — успокоил он, скатал в рулон пешеходную дорожку и сунул ее под мышку.